"…Потому что солдатом была"

Женщины-рубцовчанки внесли неоценимый вклад в Победу. Семнадцать из них не вернулись с Великой Отечественной войны. А те, кто возвратились, продолжали мирную жизнь, рожали детей, трудились… Потомки преклоняются перед вашим мужеством.

Гвардии рядовой

Бледные языки пламени вечного огня выхлестывались, казалось, из самой земли привокзальной площади, где когда-то в грозные годы Великой Отечественной войны проходили сводные колонны рубцовчан-добровольцев перед отправкой на фронт. Рядом с вечным огнем скульптурная группа двух бойцов, а чуть дальше, в глубине сквера - мемориальное архитектурное сооружение, где на колоннах закреплены чугунные доски с фамилиями тех, кто погиб на фронтах Великой Отечественной войны.

Навсегда запомнился памятник Дарье Егоровне Турубаровой - матери, простой русской женщине. В числе героев и ее дочь Вера, комсомолка, ушедшая добровольно на фронт и погибшая на смоленской земле.

К мемориальному памятнику в день Победы приходят Мальвина Васильевна Северина и Антонина Федоровна Ломатко, чтобы почтить память однополчан, не вернувшихся с полей сражений. И эти две женщины, теперь уже убеленные сединой, более чем тридцать лет тому назад вместе с Верой Турубаровой уходили добровольцами защищать свою русскую землю от немецко-фашистских захватчиков.

Антонина Федоровна прекрасно помнит февральский день 1943 года, комсомольско-молодежное собрание типографии. На нем шел разговор о положении на фронтах, о вкладе коллектива в дело победы. И здесь, на этом собрании Вера первой выступила и заявила о желании добровольно пойти на фронт. Она убедительно просила собрание, комсомольскую организацию рекомендовать ее бойцом в ряды Красной Армии. - Выступление Веры было коротким, - вспоминает Антонина Федоровна, - но настолько убедительным, взволнованным, что ее поддержали все присутствующие. Заявила и я тогда о своем желании вступить добровольцем в Красную Армию.

Через несколько дней, в славную двадцать пятую годовщину Красной Армии группу рубцовчанок, комсомольцев - добровольцев, среди которых были Вера Турубарова, Мальвина Северина, Антонина Ломатко, провожали на фронт.

Удивительным был тот далекий февральский день - солнечным, теплым. Небольшая колонна девушек, стараясь удержать равнение в рядах, быстро прошла к привокзальной площади. Вслед за комсомолками шла притихшая, сосредоточенная толпа родных, знакомых. В суровый, далекий поход провожали они своих дочерей, сестер, подруг. Короткий митинг, теплые взволнованные напутствия старших товарищей, родных: "Здесь в тылу мы вас, девчата, не подведем".... "Держитесь до победы!"...

Быстро промелькнули железнодорожные станции, разъезды. В запасном полку девушки прошли санитарно - медицинскую подготовку, ознакомились со стрелковым оружием, и на фронт.

-В штабе дивизии, - вспоминает Антонина Федоровна, - узнав, что мы с Верой были работницами типографии, нам предложили перейти во фронтовую типографию, где издавалась дивизионная газета. Но Вера наотрез отказалась, заявив, что она была всего лишь ученицей печатника. Видать, печатники не так уж остро были нужны, что командование согласилось с доводами Веры. Мне же, как наборщику, пришлось работать во фронтовой типографии.

А через некоторое время в дивизионной газете была опубликована небольшая корреспонденция о санинструкторе Вере Турубаровой. "...В первой цепи бойцы увидели Веру Турубарову. Она была рядом с ними и впервые в жизни вела огонь по живой цели - по вражеским солдатам. Первый же ее выстрел поверг на землю фашистского автоматчика. Второй, третий, пятый... Один за другим уверенно Вера посылала патроны в патронник.

Она отражала контратаку фашистов вместе с бойцами. В этом бою Вера Турубарова служила примером бойцам, увлекала их своим мужеством, отвагой. Она уничтожила трех гитлеровцев и трех взяла в плен. Комсомолка, сменившая печатную машину в типографии тихого, степного городка, расположенного далеко в тылу, на тульскую винтовку, по-гвардейски защищала Родину, и Родина удостоила свою дочь высокой награды - ордена Красной Звезды...".

Рубцовчане более подробно узнали о подвиге комсомолки Веры Турубаровой в конце сентября и в начале августа 1945 года, когда гостили в городе делегаты 56-й гвардейской Краснознаменной Смоленской стрелковой дивизии гвардии старший лейтенант Г. Золотухин и гвардии старший сержант Н. Дитятев. Они посетили тракторостроителей, алтайсельмашевцев, побывали и в других организациях города. В честь приезда дорогих гостей на заводах были проведены многолюдные митинги. Фронтовики-алтайцы рапортовали, что доверие трудящихся Алтая они оправдали.

Тогда же гвардии старший сержант Николай Дитятев рассказал о последнем подвиге Веры Турубаровой. "...Кто не знает в нашей гвардейской части санинструктора рубцовской девушки - героя Веры Турубаровой, Трудно сказать. Она была примером для бойцов, про ее боевую жизнь можно рассказать десятки славных историй.

Это произошло в Смоленской области, в районе города Красный, в том самом месте, где в первую Отечественную войну 1812 года были разбиты войска Наполеона. Часть, в которой служила Вера, попала в трудное положение. На высоте закрепились фашисты. Их необходимо было выбить. Один из батальонов части несколько раз ходил в атаку, но безуспешно. Тогда из траншеи выскочила Вера с высоко поднятым автоматом, со словами: "Вперед, за Родину!" За ней поднялись бойцы, В упорном бою высота была взята. Мужественная девушка была тяжело ранена".

Этот рассказ гвардии старшего сержанта Николая Дитятева был опубликован в газете "Большевистский призыв" № 91 от 3 августа 1945 года.

В строгом строю замерли пионеры 4 класса восьмилетней школы № 17. К председателю совета дружины четким шагом подходит юная пионерка и звонким взволнованным голосом рапортует:

- На торжественную линейку, посвященную Дню Советской Армии и Военно-Морского Флота выстроен отряд имени Веры Турубаровой в полном составе!

А. БЛИНОВ.
На снимке: Вера Турубарова перед уходом на фронт.
Коммунистический призыв.-1975.-22 февр.

Это было недавно, это было давно...

Эта девушка, которую вы видите на фотографии, никогда не мечтала - надеть военную форму. Она хотела стать врачом. Об этом думали и ее родители.

Утро 22 июня 1941 года круто повернуло жизнь Вали. Осенью она была уже курсантом школы радистов. Вместе с ней были и ее одноклассники - все тридцать пять человек.

Весной сорок второго года их провожали на фронт. Тяжелым было прощание. Мать плакала. А отец, крепясь изо всех сил, чтобы тоже не разрыдаться, сказал:

- Ну, дочка, возвращайся с победой.

В Москве их часть расформировали. Радистов направили в спецшколу, где начали готовить для работы во вражеском тылу. После окончания школы Валю и ее подругу Зину Лопатину откомандировали в распоряжение ленинградскою штаба партизанского движения. Снова началась спецподготовка.

В мае сорок третьего с далекого от фронта аэродрома поднялся "дуглас". На его борту находились Зина и Валя. Они летели в глубокий тыл врага, где их ждали бойцы партизанской бригады.

Вновь прибывшие приняли партизанскую клятву и стали полноправными ее членами. А через несколько дней, когда полк, в котором была Валя, уходил в заданный район для выполнения задания, на него напали каратели. Они обложили партизан со всех сторон. Начался бой, первый бой в жизни Вали. Много потом было боев, но этот Валентине Ивановне Дудкиной запомнился на всю жизнь. В том бою ранило командира разведки. Он позвал Валентину и попросил перевязать. Она оказала ему помощь и оттащила в укрытие. Через какие-то мгновения она сама была ранена в обе руки.

- Трудно пришлось в сентябре 1943 года, -говорит она,- немцы предприняли очередную карательную экспедицию.

На совещании командного состава бригады было решено ударить по селу Житница,- сломить сопротивление врага и выйти из окружения. Ночью полк Худякова первым ринулся на село Житница. Его поддержал полк Ефимова и штабной отряд Гвоздева. Разгорелся ожесточенный бой, который длился несколько часов. Бой шел на улицах, у каждого дома и в окрестностях деревни. Сопротивление эсэсовцев ослабело. Вверх взвивались сигнальные ракеты фашистов, вызывающих помощь. Ничего не помогло. Партизаны вышли из окружения и направились в деревню Улитино.

В бою с эсэсовцами погиб смертью героя командир бригады Александр Викторович Герман.

После войны сбылась мечта Валентины Ивановны - она стала врачом. В сорок девятом году после окончания института она приехала в наш город, и он стал теперь для нее родным и близким.

Л. ТИТЕНКО, слушатель УМЛ
Коммунистический призыв.-1985.-31 мая.

Сестра, ты помнишь?..

В начале осени 1945 г. демобилизовалась Мальвина Васильевна Северина из армии. Маленькая, худенькая, как девочка. Этой же осенью ей исполнилось 20 лет. Но пережито так много, что самой казалось, что живет она на свете давно-давно, чувствовала себя старше сверстников, по крайней мере лет на двадцать. Ощущение одиночества, опустошенности особенно овладевало ею по вечерам, когда, возвращаясь с работы домой, садилась на кухне и подолгу сидела в темноте. Сердился отец за то, что дочь не может отвыкнуть от фронтовых привычек. А ей казалось, что такого чувства братства, как на войне, такой близости между людьми уже не будет никогда.

Но прошли годы, и оказалось, что все то, что когда-то соединяло на фронте, живо, только долгие годы было внутри каждого. Все началось в 1967 г., когда Мальвина Васильевна получила письмо из 254 полка им. А.Матросова, в котором она служила. Написал его бывший замполит Владимир Владимирович Андерсон, ставший инициатором создания музея боевой славы полка. Завязалась переписка, организовывались встречи, походы по местам боев.

Эти встречи с друзьями вызывали воспоминания о прошлом. Чувства находили выход в письмах, собранных в папках, сложенных в большие конверты для пересылки служебных бумаг, связанные шпагатом.

Вот через много-много лет бывший офицер связи Николай Алексеевич Павлов спрашивает: "Ты помнишь, как с поля боя вынесла меня?". И благодарит за подаренные Мальвиной Васильевной годы жизни.

И вот еще отрывок, теперь уже из письма Азария Ароновича Алексеева: "Дорогая Мальвинка, моя верная, любящая, заботливая фронтовая подруга, верный, преданный товарищ! Прими мои самые искренние слова благодарности за все то, что ты сделала для меня в тяжелые военные годы".

"Прошли десятки лет, но сердце друга, память о давно минувших днях и доблестных друзьях - а ты в их числе, в первом ряду - остались те же", - читаю в письме другого однополчанина Бориса Владимировича Микрюкова.

- Подвигов великих я не совершила. А запомнили меня многие так хорошо, возможно, за редкое имя, - говорит Мальвина Васильевна. - Ну а в общем-то, просто мне, наверное, там, на фронте, очень везло на на хороших, внимательных людей. Несмотря на мою вспыльчивость, все относились ко мне по-доброму.

А еще жалели. Представьте себе кроху в огромных, в армии меньше 38 размера обуви не было, сапогах. Мне-то ходить в них трудно было, обмотки терли ноги.

Мальвина Васильевна опередила мой вопрос, сказав о том, что подвигов она не совершала. О подвигах я не думала, а вот об особенном случае услышать надеялась. Назойливо переводила разговор на войну, хотя и видела, как трудно вспоминать. Слышала одно:

- Страшно было… Всегда… Идешь на марше, свернул солдат в сторону - взрыв. Руку, ногу оторвало. Надо оказывать помощь, а страшно шаг сделать. Страх показать стыдно, и солдат стонет - жалко. Кровь остановить надо - так жгут из портянки же солдата делаешь.

Несколько лет назад был опубликован в нашей газете и в "Боевом темпе" снимок: Мальвина Васильевна рассматривает свою фотографию военных лет. Он назывался "Как молоды мы были".

- Мальвина Васильевна, а ведь Вы же могли и не быть на фронте вообще или, по крайней мере, оказаться там на год позже. В 1942 г. вам было только семнадцать.

-Не могла я не подать заявление. Понимаете, не могла. Когда формировался Сибирский корпус добровольцев-сибиряков, от имени комсомольцев говорила я. Кто бы поверил мне, если бы я здесь же не положила стол заявление?

В 12 часов вызвали в военкомат, а в четыре уже были на вокзале с вещами. Хотя военком, Перепитайло его фамилия, принял меня за ребенка и вызвал отца. Но он у меня член партии с 1918 г., и не мог сказать ничего другого, как: "Я буду горд, если моя дочь…". Слово обязательно должно быть подкреплено делом - вот главный принцип Мальвины Васильевны.

- Я не могу просто прийти к ребятам и сказать: нужно хорошо учиться. Когда мне приходится так говорить, то всегда показываю свой аттестат с отличными оценками.

Мальвина Васильевна - одна из создателей музея 254 гвардейского стрелкового полка им. А.Матросова в школе № 17. Часто выступает она и в других школах, училищах, техникумах города с лекциями и беседами. Собран интереснейший домашний архив. Накоплен и систематизирован огромный материал о боевом пути полка, о его бойцах.

Мальвина Васильевна не встречалась с Александром Матросовым, но когда рассказывает о нем, то говорит о побратимах героя и зачитывает отрывки из писем к ней одного из них - Якова Степановича Брякина. Чтобы ребята чувствовали, что и она не случайный человек для всех тех, о ком рассказывает.

Кузьмина Т.
Коммунистический призыв.-1987.-21 февр.-С.2

У войны не женское лицо

О женщинах-рубцовчанках, участницах Великой Отечественной войны нам много известно. Но почти ничего мы не знаем о погибших на войне рубцовчанках. Лишь недавно рабочая группа по составлению списков погибших, умерших от ран и пропавших без вести наших земляков для внесения их имен во Всесоюзную книгу Памяти установила фамилии их, рубцовчанок, оставшихся навек молодыми. Из семнадцати погибших девушек, имена которых установила рабочая группа, известна была лишь печатница Рубцовской типографии Вера Турубарова. Вот остальные.

АМЕЛЬЧЕНКО Антонина Алексеевна, старшина.

БУТУСОВА Мария Ивановна, старшина.

ВОЕВОДИНА Варвара Ивановна, сержант.

ЕРЕМИНА Анна Спиридоновна, рядовая.

ЗАРЕЦКАЯ Людмила Михайловна, лейтенант.

КЛИМОВА Ольга Андреевна, рядовая.

КОЛЕСОВА Фаина Дмитриевна, старший сержант.

МАЛЬЦЕВА Анна Григорьевна, рядовая.

МАТРОСОВА Людмила Прокопьевна, ефрейтор.

НОСОВА Елена Михайловна, капитан.

СИЛИНА Серафима Тимофеевна, рядовая.

СМИРНОВА Галина Ивановна, техник-интендант.

СТАРИКОВА Маргарита Даниловна, рядовая.

ТУРУБАРОВА Вера Афанасьевна, рядовая.

ФЕНОГЕНОВА Александра Дмитриевна, рядовая.

ЧЕРНИКОВА Мария Егоровна, (звание не установлено)

ШЕЛКОВА Тамара Васильевна, медсестра.

Нам известно лишь то, что все они были очень молоды, когда началась война. Самой младшей из них в 1941-ом было всего 16 лет, самой старшей - 23 года. Они не успели еще ничего испытать в жизни, когда ушли защищать саму жизнь.

Если живы родственники, помнят знакомые, соседи об этих женщинах, не вернувшихся с войны, просьба обратиться в редакцию.

Светлая память рубцовчанкам, погибшим на войне!

Т. ВОЛОДИНА.
Местное время.-1995.-6 мая.-С.4

Какой ценой завоевано счастье

Часть, в которой я служила, закончила войну под Дрезденом. Правда, мы потом еще принимали участие в освобождении Праги, но главная радость была в эти дни. В ночь с 8 на 9 мая я дежурила у аппарата. Под утро меня вызвали и сообщают: "Конец войне!" Что тут было, никакими словами не описать! Мы про все запреты забыли (нам запрещалось лишнюю букву передать), вызывали друг друга и кричали в микрофон: "Войны нет, да здравствует мир!"

Я потом ко Дню Победы в 1986 г. писала в стенгазету:

Это было

под Дрезденом

В сорок пятом году.

Без тревог и волнения

Вспоминать не могу.

Этот день по-весеннему

солнечный

В честь России

свет свой дарил.

"Вас с Победой.

с большою радостью!"-

Каждый встречному

говорил.

И летели в эфир

поздравления:

Мы забыли

про всякий запрет.

Вызывая друг друга

по рации.

Мы кричали:

"Войны больше нет!"

Путь к этому радостному счастливому дню был длинным и тяжелым. Я была призвана в августе 1941 года. Учили нас 2 месяца в Ташкенте. После учебы отправили по фронтам. Я попала в группу, которая направлялась в Алушту. Когда прибыли на Кубань, Алушта была уже занята немцами. Нас зачислили в 91-й полк связи, состоявший из одних девчат.

Но прибывший из штаба корпуса 51-й армии офицер отобрал двадцать наиболее подготовленных для боевой работы связисток. В 151-й отдельной роте связи нас проверили в работе и оставили девять девушек.

Под новый 1942 год наша часть участвовала в освобождении Керчи. А в мае нам пришлось отходить. Сколько мы тогда потеряли техники! А людей?...

Там мы потеряли первых двух подруг из девяти: Тоню Пруцкову, бесстрашную нашу певунью и Гутю Козлову из-под Бийска. С Гутей, бывало, лежишь в землянке, нога к ноге, а она начинает выбивать пальцами ног азбуку. Да так это здорово у нее получалось. На Курской дуге потеряли еще Валю и Машу.

Вскоре после войны умерли Галя и Аня. Прошлый год ушла из жизни Валя. Остались мы вдвоем из девяти и живем теперь в разных государствах СНГ.

Я не хочу вспоминать о трудностях, которые переживали девушки на войне. Тяжело было, конечно. А мы ведь еще и насмотрелись варварских зверств фашистов. Довелось нам побывать в лагере смерти. Когда мы пришли туда, был солнечный теплый день. Но, ступив на землю, где столько было умертвлено и сожжено ни в чем не повинных людей, мы почувствовали, что все померкло вокруг. Воображение нормального человека отказывалось понимать тех, кто совершил такие чудовищные злодеяния. Под ногами было огромное поле, усыпанное золой, оставшейся от сожженных людей. У местных жителей, поляков, в этот день был день памяти родственников. Поэтому многие пришли в лагерь ужасов и смерти с цветами и венками. Они возлагали цветы всюду. Даже если на земле лежала кость, к ней клали цветочек.

На складах "рачительные хозяева" этого ада разобрали и уложили то, что осталось от людей: обувь, одежду взрослых, детские платьица, рубашонки, штанишки, волосы. Видели мы место, где хоронили живьем! Из земли были видны руки, ноги. Посмотрели душегубку... Это строение из бетонных плит, похожее на баню, к нему подведена труба, по которой пропускался газ для удушения людей. Рядом с душегубкой большая печь с подведенными к ней рельсами. Дверка печи была открыта, на рельсах стояли носилки, а в них были зола и кости последней жертвы палачей. Все, кто был в этот день в лагере, не сдерживали гнев и слезы. Стоял общий стон и рыдания.

Никогда не забуду и противотанковый ров под Керчью в 1942 году. У меня до сих пор перед глазами мертвая женщина с распростертыми руками, на которых лежали ее мертвые дети. Рвы были заполнены трупами стариков, женщин и детей.

Пережившие ужасы войны с особой остротой понимают, какое это счастье - жить под мирным небом, и они знают, какой ценой завоевано оно.

Н. КУЗЬМИНА
Ветеран Великой Отечественной войны.
Местное время.-1995.-6 июня.-С.2

Мужество во имя жизни на земле

проявляли медицинские сестры во время Великой Отечественной войны

День медицинского работника отмечают все люди в белых халатах. И мы рады, что есть праздник, позволяющий еще раз выразить нашу любовь и признательность к представителям такой уважаемой и нужной профессии. Учительница бывшей школы № 112 Елена Григорьевна Казимирченко тоже отмечает этот день как личный праздник. Виной тому - воспоминания о тех военных годах, когда ей, молоденькой девушке, пришлось работать медсестрой на фронте.

- Наша семья жила в Харькове. После начала войны нас эвакуировали в Сталинград. Мы, девчонки-комсомолки, записались добровольцами на фронт, прибавив себе два-три годочка. Старались казаться взрослыми, - вспоминает Елена Григорьевна. - Нас направили в военный госпиталь № 2348, и там мы прошли курсы медицинских сестер. Только когда оказались на фронте, поняли, что такое война. И сейчас бывшая медсестра не может забыть глаза раненых бойцов, полные мольбы, ужаса и боли. А девчонкам было по 16-17 лет.

- От крови, стонов мы теряли сознание. Потом, уже немного освоившись, мы и осколки вытаскивали, и раны зашивали, брались за пилу - ампутировали. Сутками не отходили от стола. Ведь где было набрать столько хирургов, чтобы каждого раненого прооперировать, - рассказывает Елена Казимирченко. - А как мы плакали над умершими! Привыкнуть к смерти мы так и не смогли.

После Сталинграда их военный госпиталь отправили за фронтом. Раненые поступали непрерывно. Хрупкие девчонки, надрываясь, таскали их на носилках, перенося с этажа на этаж.

- Раненые совершенно беспомощны, малейший толчок или грубое прикосновение отзывались в их теле страшной болью. Мы сами плакали, когда приходилось на перевязках отрывать присохшие к ранам окровавленные бинты. А все же молодость есть молодость. В минуты затишья мигом забывалось все плохое. Слушали радио, сводки с фронтов. И даже устраивали танцы. Сейчас просто смешно вспоминать: мы - в медицинских халатах, а наши кавалеры - легкораненые бойцы - в кальсонах. Звучала музыка, смех - так отогревались наши души от ужаса войны.

День Победы Елена Григорьевна встретила в Венгрии. Из писем узнала, что семья уехала в сибирский городок Рубцовск. После демобилизации окончила педагогический институт и работала в Рубцовске учителем до ухода на заслуженный отдых. Никто, даже сама Елена Казимирченко, сейчас не сможет сказать, сколько жизней она спасла от смерти. Сколько жизней подарили спасенные ею люди! Иногда она думала об этом, глядя в классе на своих учеников, которые продолжают жизнь на этой земле.

Низкий поклон вам, Елена Григорьевна, и всем медикам, которые подарили будущее нам всем.

Николай ЛАППА
Местное время.-1999.-18 июня.-С.4

Ты помнишь, подруга, те грозные дни…

Много горя принесла Великая Отечественная война. Наряду с мужчинами в ней принимали участие и женщины. О двух подругах, прошедших сквозь пекло войны, и пойдет наш рассказ.

Мария Путянина, уроженка села Барановки Змеиногорского района, на фронт ушла добровольно в составе госпиталя, который формировался в Рубцовске. С госпиталем была под Москвой и Калининым. Затем ее откомандировали в медсанбат

Была ранена. Многого насмотрелась в то время Мария Ефимовна. До сих пор не может забыть смерть одного хирурга во время фашистского налета. Врач погиб прямо во время операции, прикрыв собой раненого.

Из медсанбата Мария Путятина была направлена в санитарную летучку.

- Вагоны в составе не были оборудованы, раненых и больных приходилось класть прямо на пол, - вспоминает Мария Ефимовна. - А тут в одном из боев погиб начальник нашей летучки. Мы, три медсестры и фельдшер, попали в Калинин, где формировался новый госпиталь.

Работы было много, без отдыха находились по двое-трое суток. Однажды во время боя советскими войсками был захвачен немецкий госпиталь вместе с врачами и обслуживающим персоналом. Стали работать все вместе, лечить и немцев, и русских. Свой фронтовой путь Мария Путятина прошла в составе третьего Белорусского фронта 39-й армии. 1 мая войска вошли в Кенигсберг, а ночью 2 мая в 2 часа 45 минут узнали, что война закончилась.

- Столько было радости! - рассказывает Мария Ефимовна. - Все были счастливы, что остались живы, и у каждого было одно желание - скорей попасть домой.

Но мечты сбылись не у всех. Вместе со своим госпиталем молодая медсестра была направлена на восток. Победу над Японией встретила 3 сентября в 1945 году в Порт-Артуре.

Демобилизовавшись в 1948 году, стала работать в железнодорожной больнице города Новосибирска, а с 1959 года - в узловой железнодорожной больнице станции Рубцовка. За свой труд награждена орденом Отечественной войны II степени и 14 медалями.

Анну Глаголеву война застала в Москве, где, окончив медучилище, она работала в поликлинике. Как военнообязанную ее прикрепили к отряду МПВО. Днем выполняла основную работу, а после нее являлась в штаб МПВО, где организовывались пункты первой помощи в бомбоубежищах и формировались подвижные отряды. Каждый день с 20 часов до 4 часов утра объявляли воздушную тревогу. Приходилось дежурить во дворах, на чердаке, гасить зажигательные бомбы. 16 октября 1941 года в городе было объявлено осадное положение. Через неделю Сталин в своем выступлении призвал народ к спокойствию, не поддаваться панике и продолжать работу. А в декабре 1941 года москвичи услышали голос Левитана. Он сообщил, что наши войска прорвали немецкую оборону.

В 1942 году Анну Михайловну призвали в сануправление Калининского фронта. Она сопровождала летучки с ранеными немцами, позже работала в головном отделе эвакопункта, в пяти километрах от станции Рубцовка.

- Поток раненых был большой, - вспоминает Анна Михайловна. - На эвакуацию отводилось очень мало времени. Во время транспортировки мы постоянно подвергались обстрелам и бомбежке.

В 1942 году Анна Глаголева была ранена, подлечилась и осталась в том же госпитале работать медсестрой эвакопункта. С ним Анна Михайловна встретила Победу в городе Двинске.

За время службы в армии имела ряд благодарностей от командования, награждена орденом Отечественной войны II степени и 13 медалями. Были и ценные подарки - мужские туфли английского производства 42-го размера.

В октябре 1945 года Анна Михайловна демобилизовалась и вернулась в Москву в свою поликлинику, в родной коллектив. Затем уехала на Алтай. С 1953 года работала в узловой железнодорожной больнице станции Рубцовка.

Мария Путятина и Анна Глаголева знают друг друга с 1959 года, работали в одной больнице и занесены в Книгу Почета этого лечебного учреждения. С 1970 года они живут в одном доме. Это очень обаятельные, доброжелательные женщины. Объединяют их еще и такие качества, как порядочность, готовность прийти на помощь. Они часто вспоминают фронтовые годы и от всей души желают, чтобы такое больше никогда не повторилось.

Мария МАКАРОВА.
Председатель совета ветеранов железнодорожной больницы
Местное время.-2000.-11 апр.-С.2

Фашистсткое "кольцо" не стоило мизинца нашей партизанки

Фронтовой путь Валентины Ивановны Дудкиной совпал с Ленинградской блокадой, но…

Удивительно: Отечественная война принесла столько горя, разрушила многие мечты и надежды, а реликвии связанные с ней, фронтовики хранят как самое драгоценное, что у них есть. Казалось бы, забыть раз и навсегда о пережитом, ан нет - память о тех огненных днях сопровождает их дела и мысли до сих пор, вносит смысл в оставшуюся жизнь.

- Это самое главное мое богатство, - бережно положив на стол пожелтевшие фотографии и документы, сказала Валентина Ивановна Дудкина. - Когда есть время, просматриваю их, заново вспоминаю всех, с кем партизанила в ленинградских лесах. Мы до сих пор встречаемся часто. С грустью замечаю, что с каждой встречей все меньше остается боевых товарищей. Уходят в мир иной. Да, 56 лет прошло, как расформировали наш отряд, а кажется, совсем недавно это было...

...Бои за нашу землю и города полыхали уже целый год, а Валентина и не предполагала, что совсем скоро она станет их участницей. Мальчишек, что постарше, на фронт уже забрали, а они, 17-летние девчушки, заканчивали десятый класс, когда в школе вдруг появились преподаватели курсов ДОСААФ:

- Кто хочет стать радистом? - поинтересовались у старшеклассников.

Желающие нашлись, конечно. В их числе и Валя. Вместе с аттестатом о среднем образовании она получила свидетельство об окончании курсов. Отшумел выпускной бал. В ушах еще звенела музыка, а в дом пришла повестка из горвоенкомата. Услышав предложение выучиться на радиста, но уже в настоящей спецшколе, Валя ни минуты не колебалась. "А чем я хуже других девчонок?" - сработало юношеское чувство задора.

И вот в ее руках первый боевой документ. "По комсомольскому набору 15 июня 1942 года направлена в школу радистов". Позади медицинская комиссия, впереди дорога из родного Оренбурга в незнакомую Москву. Здесь она совершенствовала свои знания по шифру и налаживанию связи, изучала ведомый лишь небольшой группе язык цифр. Эти месяцы уже считались ее военной службой. В направлении из Дзержинского райвоенкомата Оренбурга

так и сказано, что призвана добровольцем в ряды Советской Армии. Тридцать лет спустя, когда Валентина Ивановна поехала на встречу выпускников центральной спецшколы, ей вновь довелось побывать в этом здании, вспомнила, как отправилась отсюда в тыл врага. День был декабрьский, морозный, когда закончилось последнее занятие и получено последнее наставление в спецшколе. Радисток вскоре должны направить к месту назначения.

- И вот узнаю, что меня и еще нескольких сокурсниц командируют в распоряжение Ленинградского штаба партизанского движения. Город в жестком кольце, которое нужно прорвать и освободить жителей от блокады, - вспоминает Валентина Ивановна. - Страха почему-то не было даже тогда, когда узнала, что на оккупированную территорию придется прыгать с парашютом, хотя опыта в этом не имела никакого. Представляла, как сяду где-нибудь на ветки дерева, а когда опустилась на землю, почувствовала под ногами зыбкую почву и воду, поняла, что бросили на болото.

- Как ты прыгнула? - удивлялись потом сослуживцы. - Мужики, и те боятся.

Она и сама до сих пор не поняла, как решилась на такой поступок. Анализируя сегодня военное прошлое, Валентина Ивановна считает, что ей повезло во всем, даже в бригаде и партизанском отряде, где служила.

- Знаете, какой у нас был командир! О нем даже книга написана.

И Валентина Ивановна протягивает брошюру с портретом молодого красивого командира и песню о Германе из поэтического сборника "По зову Сталина", выпущенную в 1944 году Лениздатом. Этот стих - коллективное творчество партизан бригады в память о любимом командире, погибшем в одном из жестоких боев. Но это было при выходе из окружения, а до того в отряде шла сосредоточенная работа - подготовка к прорыву блокады.

Радисток называли глазами и ушами полка и очень оберегали от посторонних встреч, поскольку те знали много секретов. На связь выходили в строго определенное время. Но общались с "Большой землей" каждый день. Часто меняли места дислокации, так как фашисты тщательно выслеживали партизан. Ровно в пять часов каждый вечер над лесом появлялся самолет-"рама" и зорко просматривал местность. Если только замечал, что по деревне прошел мужчина, начинал действовать: значит, в поселке партизаны. Тот час на смену "раме" прилетал бомбардировщик и начинал сбрасывать термиты (зажигательные бомбы). Крыши-то в деревнях были соломенные, и воспламенялись от огненных шариков моментально. Но однажды немцы устроили карательную экспедицию. Окружили партизан. Те решили прорвать кольцо во что бы то ни стало. Всё кругом в огне, свистят пули и снаряды, а ей, юной радистке, всего 19 лет. Страшно, но идти вперед нужно. Вот и командир бросил клич: "За мной!". Все дружно ринулись в атаку.

54 человека погибло в этом решающем бою. В том числе и командир. Девять дней выходили партизаны из окружения. Вернее - ночей, потому что передвигаться можно было только в темное время суток. Они несли с собой раненых, и в лесу оставался след, поэтому немцы всегда "сидели на хвосте". Наконец, в 1943 году блокада была прорвана частично, а 15 января 1944 года кольцо вокруг Ленинграда разомкнулось сразу на трех фронтах. Здесь партизаны сдерживали немцев, пока не подошли наши войска.

Когда у Валентины Ивановны Дудкиной наступает торжественный день, она надевает черный строгий жакет. Сколько же наград украшает его грудь! Мы с ней посчитали: 14 медалей да еще орден Отечественной войны второй степени. А в нашем городе Валентина Ивановна оказалась по распределению после окончания Оренбургского мединститута. Десятки лет работала невропатологом, помогая рубцовчанам крепче стать на ноги.

Спасибо, Валентина Ивановна! И с праздником вас - очередной 56-й годовщиной освобождения Ленинграда.

Нина ПАВЛОВА
Местное время.-2000.-28 янв.-С.2

Встреча со Сталиным

Она произошла в госпитале

Кацубина Анна Андреевна до войны работала медсестрой в единственной больнице города. С первых дней войны была направлена в Рубцовское пехотное училище на работу санинструктором. С первым выпуском поехала на фронт сопровождающей. Затем должна была вернуться в Рубцовск, но не вернулась.

Перед возвращением домой к ним, медицинским работникам, приехал полковник медицинской службы, рассказал о тяжелейшем положении на фронте, огромном количестве раненых, которым не успевают делать операции и перевязки. Многие умирают только из-за того, что им не успевают своевременно оказать медицинскую помощь. Медработников не хватало и на фронте, и в госпиталях. Полковник попросил добровольцев остаться, за исключением тех, у кого есть дети. У Анны Андреевны дома осталось двое детей. Она вначале вышла из строя еще с несколькими девушками, но потом незаметно вернулась. Свой поступок она объяснила просто, в то время был столь патриотический дух, что воевать с фашистами считалось делом чести для каждого, даже для женщины.

"На фронте я была недолго. - вспоминает Анна Андреевна, - в общей сложности всего 7 месяцев. Но сколько горя видела, испытала - хватило бы на несколько десятков человек. Людская боль и кровь, кровь, кровь. Я даже не помню имен и лиц тех, кому помогала выжить и выздороветь. Но они меня помнят".

И рассказала, как спасла летчика из Рубцовска Петра Попова. Сама она в то время находилась на излечении в госпитале города Кашира. Рана уже заживала, но выписываться было еще рано. Но тут приехал за ней командир санитарной роты Иван Егоров и сообщил, что их часть передислоцируется. Если она хочет остаться со своими, то пусть собирается. По дороге в часть на переправе через речку Ловать попали под бомбежку. И тут в бой с фашистскими бомбардировщиками вступил наш истребитель. Бойцы с земли наблюдали за неравным сражением, но ничем не могли помочь и в бессильной ярости сжимали кулаки. После того, как самолет был сбит, летчик выбросился на парашюте. Не успел он еще приземлиться, как медсестра Аня со своим командиром встретили его и тут же прооперировали, а затем отправили в госпиталь. И уже много лет спустя, выйдя на пенсию, в тесных коридорах собеса произошла их вторая встреча. Долго не могла бывшая медсестра вспомнить, кто же стоит перед ней, пока не рассказал ей бывший летчик историю своего спасения. А для самой Анны Андреевны эта встреча памятна тем, что во время проведения операции летчику сама она получила второе ранение. Правда, было оно легким и не помешало ее возвращению в часть.

Буквально за несколько дней до этого произошло другое памятное для нее событие: встреча и разговор со Сталиным.

Госпиталь в Кашире был переполнен. Молоденькая медсестра Аня лежала в помещении, отгороженном простынями. Как медика ее часто просили выполнить ту или иную посильную работу. Вот и в тот раз она заполняла медицинские карточки. Вдруг в ее закуток вошел незнакомый человек и следом за ним начальник госпиталя. Аня, конечно, догадалась, что это за человек, но не могла поверить. Сталин поинтересовался кто она, есть ли муж, дети. Узнал, что муж на фронте и вестей от него никаких нет, что двое детей остались в Сибири с матерью, живут плохо: нечем кормить корову, нет топлива. Тут же Сталин отдал приказ адъютанту обеспечить семью всем необходимым. И уже вернувшись с фронта, Анна слушала рассказ матери, как им неожиданно привезли повозку сена, дрова и уголь.

Участие в боях под Москвой, в Сталинграде, Минске - таков боевой путь нашей землячки. В Сталинграде она была всего неделю. Во время артобстрела ее контузило, и она потеряла слух. Но от раненых не отходила, продолжала выполнять свой воинский долг. На одном из паромов ее отправили на левый берег, затем госпиталь. И снова фронт.

В одном из боев она увидела, что снаряд попал в пулеметное гнездо. Из-за очень плотного огня подползти к нему было невозможно, а там, возможно, оставался кто-то живой, кто был ранен и нуждался в помощи, в срочной помощи. И она не выдержала. Выскочила и побежала. Добежать успела. Среди обломков в куче земли увидела чьи-то ноги. Откапала бойца, перевязала его, потащила к своим. Уже оставалось немного до траншеи, но тут пуля догнала ее и она снова попала в госпиталь.

Победу Анна Андреевна встретила в глубоком тылу, в Ташкенте, там, в одном из госпиталей и нашел ее вернувшийся с фронта муж, Сальников Николай Федорович. На костылях, оглохшую, едва живую привез он ее домой и долго выхаживал. После выздоровления снова работала в больнице, где начинала свою трудовую деятельность.

Окончилась война, прошли тяжелые послевоенные годы, жизнь постепенно налаживалась. Родилось еще трое детей. Но вдруг новая беда обрушилась на хрупкие женские плечи - погиб муж: был застрелен при исполнении служебных обязанностей. Она застала его еще живого. Только и успел сказать ей: "Береги себя и детей". Это были его последние слова и, наверное, самые трагические минуты всей ее нелегкой жизни.

В. Карачев
Местное время.-2004.-22 марта.-С.2

И была война...

Смотрю на фотографию Зинаиды Ильиничны Смолькиной, на которой она запечатлена еще в военные сороковые годы. Лихо заломлена набекрень солдатская шапка-ушанка. Из-под нее выбивается челка. Серая шинель подтянута широким солдатским ремнем.

Родом Зинаида Ильинична из Ойрот-Туры - глухой деревеньки на Алтае. Здесь и прошло ее детство в нелегкие двадцатые годы. Мать вела домашнее хозяйство. А детишек в семье было семеро. Вот и думай, ломай голову, как накормить такую ораву. Это потом уже детишки постарше, да и семилетняя Зина с ними, брали холщовые сумки и шли просить милостыню, как говорили в то время, побираться. Но таких детей было много, а дающих мало. Однако к вечеру приносили домой что-нибудь. Кто жмыха даст, кто пару картофелин, а кто и кусок черного хлеба. Мать, глотая горькие слезы, делила эти крохи на семерых, чтобы растянуть на несколько дней. Старшие пытались хоть что-то отложить матери и отцу.

- Вот так и жили: хоть бедно, но дружно, - вспоминает Зинаида Ильинична, мыслями в тысячный раз окунувшись в те далекие годы. Время шло, невзирая на то, как кому живется. Так наступил 1937 год, который принес новые неприятности Смолькиным. Зина училась уже в восьмом классе. И вот однажды глухой ночью к ним постучали. Открыли дверь - в дом вошли военные и безо всяких объяснений забрали отца. 14-летняя Зина оказалась дочерью "врага народа". Пришлось бросить учебу и уехать в Семипалатинск, где жила старшая сестра. Здесь Зинаида, тем не менее, получила профессию учителя. Когда отца отпустили, тоже вернулась домой, стала работать в школе. Но тут опять беда - страшнее предыдущих. Началась Великая Отечественная война.

Зинаида показала свою характеристику поспелихинскому военкому. "К работе относится добросовестно…" - начал вслух читать он, потом засмеялся и взял ее заявление. Оказывается, Зина пришла в нужный день и час. В ноябре 1942 года - как раз в то время - в Поспелихе формировалась Первая отдельная женская добровольная стрелковая бригада.

И вот эшелон, в котором была Зина, двинулся на Запад. Однако на фронт, как ожидали добровольцы, их пока и не думали везти. Сначала начались упорные занятия. После этого бригаду направили в распоряжение наркома внутренних дел. И только потом Зинаида оказалась под Симферополем, где состав, в котором ехало пополнение, попал под обстрел. Рвались бомбы, раздирали воздух сирены пикирующих "мессершмитов", и все вокруг полыхало - таким было первое боевое крещение девушки.

Зинаида Ильинична служила в подразделении, которое занималось чисто чекистскими делами. Дошла она вместе с товарищами до Вильнюса. Война грохотала уже на Западе, а она все еще уходила на боевые задания. Сколько однополчан полегло на засадах в борьбе с националистами. Здесь же Зинаида Ильинична была награждена медалью "За боевые заслуги". А итогом всей ее военной службы стали десять медалей и орден Отечественной войны.

- Но в то время мы не думали о наградах. Не было в обиходе таких слов, как мужество, отвага, - рассказывает Зинаида Ильинична. - Мы просто делали свое дело.

Только в октябре 1945 года она вернулась домой. Потом 20 лет работала секретарем-машинисткой в нашем горотделе внутренних дел. И, будучи на пенсии, участвовала в общественной жизни милиции. Успевает помогать дочери, внукам. Словом, продолжает жить, не пасуя перед годами и судьбой. Доброго же вам здоровья, Зинаида Ильинична, еще на много лет!

Нина Федюркина
Местное время.-2004.-18 ноября.-С.3

Рубцовчанки на войне

Знаете, сколько в нашем городе участниц войны? 260 рубцовчанок из ныне живущих были па фронте. Мария Дмитриевна Филимоненко не только воином была, что само по себе уже не женское дело, но и в мужской профессии служила. С 1943 года и до самого конца войны она была шофером в авиачасти. Не было ей еще и 18 лет, когда, едва подучившись на трехмесячных курсах в Змеиногорске, отправилась на фронт. В Ульяновской области на учебной базе, еще постажировавшись, Мария получила не только водительские права, но и друга жизни нашла. Вместе они прошли с советскими войсками до самой Вены.

50 лет Победы - полвека их супружеской жизни. Фронтовая подруга оказалась верной, замечательной женой.

Есть у Марии Дмитриевны праздничный костюм - весь наградами увешен. Самые дорогие для нее - орден Отечественной войны за храбрость и мужество и орден Трудового Красного Знамени за трудовые успехи в восьмой пятилетке. Гордятся, конечно, муж и сын такой женой и мамой.

Н. Федорова.

На снимке: супруги Филимоненко на фронте.
Местное время.-2004.-7 марта.-С.6 "Женский клуб"

Содержание:

Указатель персоналий