140 лет назад русский художник, теоретик искусства и общественный   деятель   Иван   Николаевич Крамской написал картину «Лунная ночь».

Работа над полотном была начата в 1879 году, и моделями для этой картины были сначала Анна Попова (будущая жена Д.И. Менделеева), а потом вторая жена С.М. Третьякова — Елена Третьякова.

Художник долго выбирал название для своего произведения. На VIII передвиж­ной выставке 1880 года картина экспонировалась под названием «Ночь». По-видимому, это произведение было задумано прежде всего как пейзаж.

«...Вы написали картину «Бабушкин сад», а я пишу одну картину, которую называл сначала «дедушкин сад», а потом думал на­звать «волшебная ночь», но, разумеется, в том случае, если она того будет заслуживать. Теперь же волей-неволей должен буду назвать «волшебною» ночью, хотя бы и никакого волшебства и не оказалось. Вот как оно бывает. Впрочем, все к лучшему. Пожалуй, и хорошо, что Вы меня заставили решиться на названье раньше самой кар­тины»,— так писал Крамской Поленову.

В переписке с П.М. Третьяковым он однажды называет это произведение «Старые тополя». Это название также под­тверждает, что в основе замысла картины лежал пейзажный образ. Но художник, призванием которого было изображение человека, почувствовал необходимость и в дан­ном случае отдать главенствующее место в своем произведении образу человека с тем, чтобы, характеризуя его переживания, тем самым глубже выразить свой замысел.

Незадолго до начала работы над своей картиной он писал Репину: «Что хоро­шего в луне – этой тарелке. Но мерцание природы под этими лучами – целая сим­фония, могучая, высокая, настраивающая меня, бедного муравья, на высокий душевный строй: я могу сделаться на это время лучше, добрее, здоровее – словом, предмет для искусства достойный». В этих словах была, по существу, изложена программа пейзажной живописи, как ее понимал Крамской.

Картина «Лунная ночь» свидетельствовала о появлении новых интонаций в твор­честве Крамского, перекликавшихся с теми чувствами и настроениями, которые полу­чили широкое признание в поэзии того времени. Эти интонации звучали в стихах Полонского и Майкова, в лирике Фета. Они составляли лейтмотив поэтического твор­чества, проникнутого тонким чувством природы, но равнодушного к поэзии «больших вопросов», к поэзии гражданских чувств.

Работы кисти Крамского поражают зрителей даже по прошествии полутора сотен лет, и его картина «Лунная ночь» – яркий тому пример.

Среди вдохновлённых этой картиной – рубцовский поэт Анатолий Арестов, посвятивший картине одноимённое стихотворение.

Лунная ночь. Скамья и сирень.